( Из путевых заметок В.И. Немировича-Данченко )
XIX – начало XX века – эпоха, вошедшая в историю Российской империи как время, когда ученые, художники и писатели отправлялись в путешествия в поисках научных материалов и впечатлений. Одним из представителей русских писателей-путешественников был Василий Иванович Немирович-Данченко (1844–1936). Он начинал путешествовать с Севера – с лесов Лапландии и Белого моря, затем проплыл от Нижнего Новгорода до Каспия; позже он путешествовал и в других местах Российской империи. В его «архиве» уникальные зарубежные странствия, и среди них особняком стоят путешествия по Северной Африке и средиземноморским областям. Книги этого автора настолько своеобразны, что современники и критики подчас негативно относились к этому человеку, путешествующему на свои средства, а потому остающемуся и в пути, и в литературных строках полностью свободным.
Главные охоты в Астраханской губернии происходят на левом берегу Волги. Лабиринты отмелей и кос, протоков, ериков и ильменей кишмя кишат здесь всякой дичью. Охота делится на приморскую, степную и займищевую. В приморской охотник бьет красную утку, мартын-чайку (очень редко), лебедя, стерха, крохаля, пеликана, фазана, волка, лисицу и кабана; в степной и займищевой он берет стрепета, драхву, при случае, но неохотно – журавля, кроншнепа, бульдурука, куропатку, гуся, казарку, утку, каравайку, колпика, кулика, бекаса, дупеля, гаршнепа, коростеля, перепелку, сайгака и зайца. Охотники тоже делятся на разные подразделения. Аристократия астраханской охоты – бекасники; знают только более избранную птицу и пренебрежительно относятся к остальной…
Весной и осенью здесь охотятся «по воде», употребляется плоскодонный трубяной челнок. Из липового дерева выдалбливается труба, ее долго размачивают в горячей воде и потом придают ей желаемую килевую форму. Под створкой из доски бережется в ней порох. Облаченный в халат верблюжьего сукна охотник помещается в лодке, редко с пуделем, чаще совсем без собаки. Местные Нимвроды находят более привлекательным бродить за дичью по горло в воде, получая в конце концов ревматизмы. Три или четыре охотника уговариваются вместе и, высмолив хорошенько лодку-бударку, выходят в ней на Волгу. По дороге попадается в реке невод. Охотники приворачивают к нему. «Одолжи что-нибудь на котелок». Отказа нет. В челнок бросают пару-другую судаков, бершей, несколько лещиков, иной раз и стерлядка перепадет. Приваливают к ильменю и тут уже ожидают дичи. Спят на открытом воздухе, под ропот монотонных волн, только крепче заворачиваясь в одеяло, когда с востока потянет холодным ветром. Охотники уже встрепенулись. В котелке варится калмыцкий чай, розовое зарево еще не разбросило по небу свои золотые лучи, а Нимвроды уже разбрелись в разные стороны за добычей…
Зимой промышленники отправляются на охоту в крошечных санях, которые быстро везут три собаки по взморью. Под лошадями рухнул бы тонкий лед, а собаки выносят чудесно.
В февральские утренники первым вестником весны, с сухих бугорков или оттаявших ильменей, знай себе выкрикивает красная утка, которая всем нам могла бы служить примером супружеской верности. Самка с самцом неразлучны. Выводят детей в дуплах или запросто кладут яйца в старые лисьи и барсучьи норы. Впрочем, как и все очень уже верные супруги, утки этого вида отличаются недальновидностью, чтобы не сказать более. Они подпускают охотника на ружейный выстрел и ближе, поднимаясь, летят низко и даже кружат над охотником, напрашиваясь, таким образом, на вертел. Впрочем, красная утка из чадолюбия способна и на хитрость. Заметя опасность, она отводит охотников от выводка в противоположную сторону…
За красной уткой наиболее ранней птицей в Астраханском крае является чайка-мартышка. Над лодкой хозяина целой тучей вьются сизокрылые, черноголовые мартышки, с громадным хохотом встречая человека. Убьешь одну, еще более суеты: еще назойливее они носятся перед вами и громче хохочут на весь этот сырой и безграничный простор.
Только что вскроются ильмени, мириадами слетаются на них лебеди жировать. Держится лебедь посередине озер, так что добудешь его только хорошим ружьем, да и то умеючи. Далеко по ветру слышен отсюда его звонкий мелодичный голос с особенным гиканьем. Лебедь умеет любить и ласкать свою подругу. Это примерный сластолюбец. Он то обвивает ее своей шеей, то прикладывает к ней голову, ни на минуту ее не оставляя. Он постоянно целуется с ней, милуется и вообще ведет себя так джентльменски, выражает такую полноту доступного птице счастья, что и убивать-то ее не хочется. Охотники делают вблизи ильменей засаду из сена, хвороста и, залегая за нее, поджидают лебедей. Иначе их не добудешь. В то же лето, по пустынной реке Косьве, впадающей в Каму, я встретил уже на севере астраханских любимцев – лебедей. Но население пермских заводов и выселок, даже бродячие охотники уральские не бьют эту красавицу-птицу, твердо веруя, что за смерть лебедя судьба всегда наказывает убийцу каким-нибудь ужасным несчастьем.
Удивительно хороши весной волжские ильмени. Среди спокойных гладей плавает стая белых лебедей, в голубом небе искрами сверкают чайки, на отмелях и песчаных мысках недвижно, словно часовые, стоят белые, как снег, с черными маховыми крыльями журавли-стерхи, оглашающие окрестности звуками, похожими на пастушескую свирель. Целыми выводками чертят воду монотонно крякающие утки, а с недосягаемых высей едва заметный невооруженному глазу белоголовый орел-беркут зорко высматривает себе добычу, где бы она ни показалась – все равно в спокойной лазури ильменя или в густой чаще берегового камыша, а к вечеру-то!.. По заре, когда начнут посвистывать кулички, против ветра потянутся стаи бакланов, зачиликает всякая мелкая пташка, радуясь теплой южной ночи… Точно вздрагивают метелки камыша, мало-помалу окутываемые синими мглистыми сумерками, и, будто громкая струна, на весь простор гармонично выкрикивает белый лебедь свое «прости» отходящему солнцу…
Едва не самая затруднительная охота здесь на пеликанов. До них не доберешься с отмели, спугнешь только… Нужно протискиваться сквозь камышовые крепи, путаясь в осоке, погружаясь до пояса в воду или утопая в илистой грязи.
Таким образом подкрадываются к песчаным или поросшим тальником побережьям, где, среди веселой суеты бакланов, стоят неподвижные, точно в землю водруженные, пеликаны… Застав врасплох бабу-птицу, можно рассчитывать с уверенностью не только убить нескольких, но и захватить других руками, прежде чем остальные опомнятся и улетят от неожиданного врага.
Самая красивая прикаспийская птица и самая вкусная – фазан. Зимой на него ходят по следу, летом – с полотном ловят. Фазан, увидя охотника, бежит, но заметив белое квадратное полотно, движущееся к нему, спокойно кормится и попадает под дуло. Его ловят также и партиями. Собаки спугивают птицу, в которую стреляют по очереди гуськом подвигающиеся вперед охотники, пока не улетит. У меня из-под ног выскочил фазан, прежде чем я успел опомниться, и, блеснув золотыми перьями под ярким блеском солнца, забился в такую сплошную чащу камыша, перед которой, несомненно, отступил бы и более опытный охотник.
Еще замечательнее охота на кабана. Зверь обыкновенно шатается у самого взморья, в камышах и по сырым низинам. К нему подходят против ветра с собаками, иначе кабан уйдет. По громкому лаю ищейки впереди остальная свора моментально окружает животное и держит его в замкнутом круге, выжидая сигнального выстрела. Еще не успеют отзвучать отголоски того, как собаки бросаются на зверя и впиваются в такие места, где клыки его безопасны. Есть такие ловкие псы, которые, схватив кабана за ухо, перекидываются ему за спину и, плотно прижавшись к животному, избегают клыков. Зимой его стараются сбить на лед, где, скользя, кабан быстро теряет силы.
При неудачной охоте он часто распарывает клыком ноги охотнику, не говоря уже о разорванных собаках. Лучше всего ловить самцов, когда они бьются между собой не на жизнь, а на смерть за какую-нибудь толстокожую красавицу. Мужественные донжуаны не слышат даже выстрела на этом любовном турнире и гибнут жертвами своего рыцарства. Астраханцы, впрочем, до того привыкли к этой охоте, что часто, догоняя кабана на лошади, наносят ему нагайкой удары по переносице, от которых зверь падает на месте. Способы охоты бывают одинаковы и для охотника. Кабана, например, бьют на струну: на тропе, где ходит он, привязывают к двум кольям ружья в рост кабана от земли. По тропе укрепляется тонкая бечевка, один конец которой приспосабливается к собачке замка. Таких западней ставят несколько в ряд. Задев ногой или грудью за бечевку, зверь падает под выстрелами; но случалось, что иногда вместо зверя находили на тропинке убитого калмыка или русского промышленника. Охоту этого рода следовало бы быстро запретить. Кабаны здесь достигают 12 пудов веса.
Степная и займищевая охота у Каспия имеет свою прелесть. Тут птицу бьют в самое счастливое для нее время. Возьмите, например, стрепета; только что он начинает взбираться на холмики, подпрыгивает и выпевает песни любви перед избранницей своего сердца, как лукавый охотник на тех же бугорках расставляет силки, куда в параксизмах страсти и попадаются пернатые кавалеры. Драхву или дудака подстерегают к осени, во время перелета с востока к юго-западу. Куропаток ловят, как рыбу, в ставные сети. Осенью, когда птица эта перелетает из степей в займище, вдоль берега Волги, над обрывом, ставят сети; по вечерам стаи целиком на лету попадают в сети, причем охотники сейчас же свертывают им шеи, вынимают из петель и опять расправляют сети для следующей стаи. Добывают их также и на вентер из обручей, обтянутых сеткой.
Сюда охотник загоняет дичь посредством холщового щита, за которым не видно человека. Гуся тоже ловят мошеннически. В рост человека делается плетенка, где оставляются отверстия для глаз и для ружья. Надев ее на себя, охотник приближается к стае и убивает гусей. После выстрела птицы подымаются, но, ничего не видя, садятся снова. Выстрел повторяется с теми же последствиями. И так по нескольку раз. Нельзя не отметить, между прочим, неразумного уничтожения яиц уток различных пород. Хуторяне запрягают быков и едут на возах за яйцами, другие отправляются за ними в лодках, переполненных сверху добычей этого истребительного промысла.
Остается сказать несколько слов о степной охоте на сайгака. Лучше всего ловить его в жару на берегах Волги, куда их гонит мошка и комары. Партии охотников распределяются на две половины; одна залегает в траву, а другая гонит стадо сайгаков на засаду. Подстерегают сайгаков и на водопое, при этом, если охотника не видно, он может повторить несколько раз свой выстрел. Промышленники берут с собой кадки с солью, поэтому при множестве убитых животных мясо их солят. Зимой бураны загоняют сайгаков в села или сбрасывают их на лед, где крестьяне захватывают их живьем или бьют палками. На зайцев здесь до сих пор охотятся с собаками и соколами. Сверх того, во время разлива воды их во множестве избивают палками на небольших бугорках и клочках оставшейся незатопленной земли…